Неточные совпадения
Левин замолчал. Опять противопоставлялась эта
сила. Он знал, что, сколько они ни пытались, они не могли нанять больше сорока, тридцати
семи, тридцати восьми рабочих за настоящую цену; сорок нанимались, а больше нет. Но всё-таки он не мог не бороться.
Уже обступили Кукубенка, уже
семь человек только осталось изо всего Незамайковского куреня; уже и те отбиваются через
силу; уже окровавилась на нем одежда.
— Я хочу понять: что же такое современная женщина, женщина Ибсена, которая уходит от любви, от
семьи? Чувствует ли она необходимость и
силу снова завоевать себе былое значение матери человечества, возбудителя культуры? Новой культуры?
— Большой, волосатый, рыжий, горластый, как дьякон, с бородой почти до пояса, с глазами быка и такой же
силой, эдакое, знаешь, сказочное существо. Поссорится с отцом, старичком пудов на
семь, свяжет его полотенцами, втащит по лестнице на крышу и, развязав, посадит верхом на конек. Пьянствовал, разумеется. Однако — умеренно. Там все пьют, больше делать нечего. Из трех с лишком тысяч населения только пятеро были в Томске и лишь один знал, что такое театр, вот как!
«
Семь епископов отлучили Льва Толстого от церкви. Семеро интеллигентов осудили, отвергают традицию русской интеллигенции — ее критическое отношение к действительности, традицию интеллекта, его движущую
силу».
Орехова немедленно, с точностью очевидца начала рассказывать о кутеже сибирского мужика, о его хвастовстве близостью к
семье царя, о
силе его влияния на царицу.
«Это не бабушка!» — с замиранием сердца, глядя на нее, думал он. Она казалась ему одною из тех женских личностей, которые внезапно из круга
семьи выходили героинями в великие минуты, когда падали вокруг тяжкие удары судьбы и когда нужны были людям не грубые
силы мышц, не гордость крепких умов, а
силы души — нести великую скорбь, страдать, терпеть и не падать!
Гуляевский дух еще жил в бахаревском доме, им держался весь строй
семьи и, по-видимому, вливал в нее новые
силы в затруднительных случаях.
Старая ссора в славянской
семье, ссора русских с поляками, не может быть объяснена лишь внешними
силами истории и внешними политическими причинами.
Отец, докажи мне, что я должен любить тебя?“ — и если этот отец в
силах и в состоянии будет ответить и доказать ему, — то вот и настоящая нормальная
семья, не на предрассудке лишь мистическом утверждающаяся, а на основаниях разумных, самоотчетных и строго гуманных.
Не любит романский мир свободы, он любит только домогаться ее;
силы на освобождение он иногда находит, на свободу — никогда. Не печально ли видеть таких людей, как Огюст Конт, как Прудон, которые последним словом ставят: один — какую-то мандаринскую иерархию, другой — свою каторжную
семью и апотеозу бесчеловечного pereat mundus — fiat justicia! [пусть погибнет мир, но да свершится правосудие! (лат.)]
Витберг, обремененный огромной
семьей, задавленный бедностью, не задумался ни на минуту и предложил Р. переехать с детьми к нему, на другой или третий день после приезда в Вятку его жены. У него Р. была спасена, такова была нравственная
сила этого сосланного. Его непреклонной воли, его благородного вида, его смелой речи, его презрительной улыбки боялся сам вятский Шемяка.
В однообразной, мелко и тихо текущей жизни германской встречаются иногда, как бы на выкуп ей, — здоровые, коренастые
семьи, исполненные
силы, упорства, талантов.
Враждебная камера смолкнула, и Прудон, глядя с презрением на защитников религии и
семьи, сошел с трибуны. Вот где его
сила, — в этих словах резко слышится язык нового мира, идущего с своим судом и со своими казнями.
В нашей
семье нравы вообще были мягкие, и мы никогда еще не видели такой жестокой расправы. Я думаю, что по
силе впечатления теперь для меня могло бы быть равно тогдашнему чувству разве внезапное на моих глазах убийство человека. Мы за окном тоже завизжали, затопали ногами и стали ругать Уляницкого, требуя, чтобы он перестал бить Мамерика. Но Уляницкий только больше входил в азарт; лицо у него стало скверное, глаза были выпучены, усы свирепо торчали, и розга то и дело свистела в воздухе.
Все они превосходно смеялись, до слез захлебываясь смехом, а один из них — касимовец, с изломанным носом, мужик сказочной
силы: он снес однажды с баржи далеко на берег колокол в двадцать
семь пудов веса, — он, смеясь, выл и кричал...
Дуйские каторжные с течением времени становились поселенцами, из России прибывали каторжные с
семьями, которых нужно было сажать на землю; приказано было считать Сахалин землею плодородною и годною для сельскохозяйственной колонии, и где жизнь не могла привиться естественным порядком, там она мало-помалу возникла искусственным образом, принудительно, ценой крупных денежных затрат и человеческих
сил.
Такие далекие путешествия были вообще не в обычае
семьи. За пределами знакомого села и ближайших полей, которые он изучил в совершенстве, Петр терялся, больше чувствовал свою слепоту и становился раздражителен и беспокоен. Теперь, впрочем, он охотно принял приглашение. После памятного вечера, когда он сознал сразу свое чувство и просыпающуюся
силу таланта, он как-то смелее относился к темной и неопределенной дали, которою охватывал его внешний мир. Она начинала тянуть его, все расширяясь в его воображении.
— А бог милостив, с голоду умирать не велит, когда есть
силы и
семья.
Чулок вязать!..» Слова эти глупо-справедливы, и они-то могут служить довольно категорическим ответом на то, почему у нас женщина в
семье находится в таком рабском положении и почему самодурство тяготеет над ней с особенной
силою.
—
Силой нельзя заставить людей быть тем или другим, — заметил о. Акакий. — Мне самому этот случай неприятен, но не сделать бы хуже… Люди молодые, все может быть. В своей
семье теперь Федосья Родионовна будет хуже чужой…
Макар ушел к себе в заднюю избу, где его жена Татьяна стирала на ребят. Он все еще не мог прочухаться от родительской трепки и недружелюбно смотрел на широкую спину безответной жены, взятой в богатую
семью за свою лошадиную
силу.
Безвыходное положение чеботаревской
семьи являлось лучшим утешением для старого Тита: трудно ему сейчас, а все-таки два сына под рукой, и мало-помалу
семья справится и войдет в
силу.
Богатство замечалось в рабочей
силе и крепком строе
семьи.
Она с первого разу приметила, как жадничал на сене старик и как он заглядывал на состарившуюся лошадь Макара, и даже испугалась возможности того, что опять восстановится горбатовская
семья в прежней
силе.
— Откроем приют для угнетенных; сплотимся, дружно поможем общими
силами частному горю и защитим личность от
семьи и общества. Сильный поработает за бессильного: желудки не будут пугать, так и головы смелее станут. Дело простое.
Прямым последствием таких речей явилась мысль зажить на новых началах; создать, вместо вредной родовой
семьи,
семью разумную, соединяемую не родством, а единством интересов и стремлений, и таким образом защитить каждого общими
силами от недостатков, притеснений и напастей.
Я понимаю, хорошо порхать, как мотылек, человеку молодому, в цвете
сил, но раз имеешь жену, а может быть и целую
семью…
Все поглядели по направлению ее руки. И в самом деле, картина была довольно смешная. Сзади румынского оркестра сидел толстый, усатый человек, вероятно, отец, а может быть, даже и дедушка многочисленного семейства, и изо всех
сил свистел в
семь деревянных свистулек, склеенных. вместе. Так как ему было, вероятно, трудно передвигать этот инструмент между губами, то он с необыкновенной быстротой поворачивал голову то влево, то вправо.
Значит, из всего этого выходит, что в хозяйстве у вас, на первых порах окажется недочет, а
семья между тем, очень вероятно, будет увеличиваться с каждым годом — и вот вам наперед ваше будущее в Петербурге: вы напишете, может быть, еще несколько повестей и поймете, наконец, что все писать никаких человеческих
сил не хватит, а деньги между тем все будут нужней и нужней.
Сын был уже давно женат, дочь тоже была замужем, и у каждого из них, в свою очередь, была
семья. Оба были в полном расцвете
сил и здоровья и, богатые, счастливые, наслаждались всеми благами жизни.
В частности, сии
семь видов и степеней умного делания суть следующие: отвлекшись от множественности чувств, мыслей и желаний, должно собрать и сосредоточить всю
силу духа в области сердца.
Родившись и воспитавшись в чистоплотной немецкой
семье и сама затем в высшей степени чистоплотно жившая в обоих замужествах, gnadige Frau чувствовала невыносимое отвращение и страх к тараканам, которых, к ужасу своему, увидала в избе Ивана Дорофеева многое множество, а потому нетерпеливо желала поскорее уехать; но доктор, в
силу изречения, что блажен человек, иже и скоты милует, не торопился, жалея лошадей, и стал беседовать с Иваном Дорофеевым, от которого непременно потребовал, чтобы тот сел.
Чем кончу длинный мой рассказ?
Ты угадаешь, друг мой милый!
Неправый старца гнев погас;
Фарлаф пред ним и пред Людмилой
У ног Руслана объявил
Свой стыд и мрачное злодейство;
Счастливый князь ему простил;
Лишенный
силы чародейства,
Был принят карла во дворец;
И, бедствий празднуя конец,
Владимир в гриднице высокой
Запировал в
семье своей.
Теперь Хаджи-Мурат переезжал в Нуху с намерением попытаться через своих приверженцев в Дагестане хитростью или
силой вырвать
семью от Шамиля.
Если ты сделаешь это, ты сделаешь самое лучшее, но может случиться — и самое вероятное — то, что ты не в
силах будешь сделать этого: у тебя связи,
семья, подчиненные, начальники, ты можешь быть под таким сильным влиянием соблазнов, что будешь не в
силах сделать это, — но признать истину истиной и не лгать ты всегда можешь.
— Вот он — красоты завидной,
силы неутомимой человек, шестьдесят
семь лет держит на плечах — не крякнет, и до ста доживёт, а жил не жалеючи себя, — верно, Назарыч?
Едва только произнес Фома последнее слово, как дядя схватил его за плечи, повернул, как соломинку, и с
силою бросил его на стеклянную дверь, ведшую из кабинета во двор дома. Удар был так силен, что притворенные двери растворились настежь, и Фома, слетев кубарем по
семи каменным ступенькам, растянулся на дворе. Разбитые стекла с дребезгом разлетелись по ступеням крыльца.
Наступила ранняя и в то же время роскошная весна; взломала и пронесла свои льды и разлила свои воды, верст на
семь в ширину, река Белая! Весь разлив виден был как на ладонке, из окон домика Голубиной Слободки; расцвел плодовитый сад у Багровых, и запах черемух и яблонь напоил воздух благовонием; сад сделался гостиной хозяев, и благодатное тепло еще более укрепило
силы Софьи Николавны.
Софья Николавна скоро одумалась, вновь раскаянье заговорило в ней, хотя уже не с прежнею
силой; она переменила тон, с искренним чувством любви и сожаления она обратилась к мужу, ласкала его, просила прощенья, с неподдельным жаром говорила о том, как она счастлива, видя любовь к себе в батюшке Степане Михайлыче, умоляла быть с ней совершенно откровенным, красноречиво доказала необходимость откровенности — и мягкое сердце мужа, разнежилось, успокоилось, и высказал он ей все, чего решился было ни под каким видом не сказывать, не желая ссорить жену с
семьей.
Странное положение Любоньки в доме Негрова вы знаете; она, от природы одаренная энергией и
силой, была оскорбляема со всех сторон двусмысленным отношением ко всей
семье, положением своей матери, отсутствием всякой деликатности в отце, считавшем, что вина ее рождения падает не на него, а на нее, наконец, всей дворней, которая, с свойственным лакеям аристократическим направлением, с иронией смотрела на Дуню.
С угла на угол от брагинского дома стоял пятистенный дом Пазухиных,
семья которых состояла всего из трех членов — самого хозяина
Силы Андроныча, его жены Пелагеи Миневны и сына Алексея.
Это был еще полный
сил и энергии старик, который желал спасти
семью от грозившего ей разрушения и помощницей себе выбрал ее, Феню.
Варвара Михайловна. Я видела его однажды на вечере… я была гимназисткой тогда… Помню, он вышел на эстраду, такой крепкий, твердый… непокорные, густые волосы, лицо — открытое, смелое… лицо человека, который знает, что он любит и что ненавидит… знает свою
силу… Я смотрела на него и дрожала от радости, что есть такие люди… Хорошо было! да! Помню, как энергично он встряхивал головой, его буйные волосы темным вихрем падали на лоб… и вдохновенные глаза его помню… Прошло шесть-семь — нет, уже восемь лет…
— Тут всё дело в том, что он, мой отец, в час смерти, зная, что ему не избежать ее, не испугался, не забыл обо мне, своем сыне, и нашел
силу и время передать мне всё, что он считал важным. Шестьдесят
семь лет прожил я и могу сказать, что всё, что он внушил мне, — верно!
Он вспомнил, что при въезде в город видел ряд постоялых дворов. Пятак он оставил в кармане для уплаты за ночлег, а за две копейки купил мерзлого хлеба и, спрятав в карман, ломал по кусочкам и ел из горсти. Это подкрепило
силы. Проходя мимо часового магазина, он взглянул в окно. Большие стенные часы показывали
семь. Было еще рано идти на постоялый двор, и Иванов зашел в биллиардную. Комната была полна народом. Шла крупная интересная игра. Публика внимательно следила за каждым ударом двух знаменитых игроков.
Так как бороться с теперешним моим настроением было бы бесполезно, да и не в моих
силах, то я решил, что последние дни моей жизни будут безупречны хотя с формальной стороны; если я не прав по отношению к своей
семье, что я отлично сознаю, то буду стараться делать так, как она хочет. В Харьков ехать, так в Харьков. К тому же в последнее время я так равнодушен ко всему, что мне положительно все равно, куда ни ехать, в Харьков, в Париж ли, или в Бердичев.
В
силу таких обстоятельств пристав считался в числе приближенных людей Плодомасова. Боярин не забывал
семьи подьячего своими милостями; снабжал закромы его амбаришек зерном, наптлы — огородиной, а задворок живностью; крестил у его жены своих собственных детей и допускал его самого за подаянием пред свое лицезрение.
Афоня. Батюшки!
Сил моих нет! Как тут жить на свете? За грехи это над нами! Ушла от мужа к чужому. Без куска хлеба в углу сидела, мы ее призрели, нарядили на свои трудовые деньги! Брат у себя урывает, от
семьи урывает, а ей на тряпки дает, а она теперь с чужим человеком ругается над нами за нашу хлеб-соль. Тошно мне! Смерть моя! Не слезами я плачу, а кровью. Отогрели мы змею на своей груди. (Прислоняется к забору.) Буду ждать, буду ждать. Я ей все скажу, все, что на сердце накипело.
Бурмистр. Да как же, судырь, не баловать, помилуйте! Дворня теперь тоже: то папенькин камердинер, значит, и все семейство его палец о палец не ударит, то маменькина ключница, и той
семья на том же положеньи. Я сам, господи, одному старому господину моему служил без году пятьдесят годов, да что ж из того?.. Должен, сколько только
сил наших хватает, служить: и сам я, и жена-старуха, и сын али дочь, в какую только должность назначат! Верный раб, и по святому писанию, не жалеет живота своего для господина.